Турарбекова: «Видимо, есть репрессивный орган, где принимается решение: кого мы берем сегодня»

В беларусских университетах продолжаются политические «чистки». В частности, в БГУ действующих и потенциальных сотрудников на каждом факультете проверяет на предмет лояльности режиму аттестационная комиссия.

— В университете идет ужесточение административных норм, которые, по всей вероятности, несут в себе воспитательно-идеологическое начало, — рассказывает подробнее о новой практике в эфире Еврорадио экс-преподавательница ВУЗа, историк Роза Турарбекова.

Факультет и университет теперь должен отвечать если не за моральный облик, то за то, чтобы преподаватели не были «экстремистами», не были подписаны на «экстремистские» медиа, не донатили.

Последнее дело, которое было рассмотрено СК в отношении БГУ — прислали служебную записку, что 155 человек были замечены в донатах, и эти люди сейчас проходят по уголовному делу. А университету было выставлено фактически обвинение, что помимо персональной ответственности каждого лица, есть еще и ответственность учреждения, и в связи с этим рассматривается возможность наложения штрафа на университет.

Роза Турарбекова добавила, что прямо сейчас в БГУ идет новая волна внеплановых проверок аудиторной работы. То есть проверяющие будут приходить прямо в кабинеты во время занятий, дабы убедиться, «что ты там несешь студентам светлое и прекрасное».

— На моей памяти такого рода проверки я вообще не помню. Открытые лекции — это все было запланировано и в рамках университета, а проверок, что говорит преподаватель в аудитории, не было никогда в моей 25-летней практике преподавания.

С одной стороны, происходящее полностью соответствует поручению Лукашенко, которое правитель озвучил недавно на совещании с ректорами, чтобы те не принимали на работу «вчерашних шатателей режима». С другой — не вполне понятно, кого собираются ловить на этот раз после трех лет репрессий и увольнений в академической среде:

— Не очень понимаю, кого собираются проверять, если самых буйных, средне-буйных и не очень буйных уже уволили, — говорит Роза Турарбекова. — У меня есть разные гипотезы, и самая вероятная — что изначально список был один, и состоял он в первую очередь из тех людей, которые ставили подписи за альтернативных кандидатов. Ведь все поставили туда паспортные данные, место работы, росписи — сами на себя все предоставили.

И я предполагаю, что все эти списки Центризбирком аккуратненько отдал КГБ, а те все время используют этот список для организации репрессий. Только внушают нам всякую чушь, что есть люди, которые «сильно выступают». Вторую часть людей якобы «просто предупреждаем», а третью даже не цапают. Но так как самых буйных уволили, и вторые закончились — пришла очередь третьих.

Я внимательно слежу за репрессиями в БГУ, и каждый раз возникает вопрос: откуда берутся третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая группа? Где источник этих списков? Скорее всего, путь именно таков: списки ЦИК передал в КГБ, а оттуда приходит перечень на увольнение.

Потому что есть люди, которых вызывают в деканат и выносят предупреждения ни за что: у них нет ничего ни в соцсетях, они никуда не выходили, не донатили, не оставляли электронных следов… То есть, они нигде, никак и ни в чем не были не просто замечены, а действительно были пассивны и ничего не делали, за исключением того, что в свое время поставили подписи за альтернативных кандидатов.

С чатами в БГУ разобрались еще в 2020-2021 году, когда по наивности люди создавали на каждом факультете свои чаты подобно «БГУ 97%» и приглашали туда всех, и свободно заходили декан или замдекана по идеологической работе, что называется, все «смотрящие». Тогда, как правило, репрессии были направлены против админов чатов, с ними разбирался еще ГУБОПиК.

Также все было понятно с профсоюзными активистами, с теми, кого видели на акциях, нас несложно было увидеть, все камеры фиксировали студентов и преподавателей. Но когда стали привлекать не только тех, кто что-то делал и говорил, но и тех, кто нигде никак, все только пожимают плечами: непонятно, с чего вдруг.

Задаюсь вопросом: к 2025 году, к президентским выборам — что будет? Насколько обширен этот список, каков еще потенциал репрессий?

Я не верю в то, что это происходит случайно. Видимо, есть репрессивный орган, где принимается решение: кого мы берем сегодня. Потому что за всем этим есть определенная логика и целенаправленные, системные действия, репрессии заранее подготавливаются, а не происходят на пустом месте. Механика и система налажены, как было видно по так называемым «выборам»: репрессии к ним начались в октябре-ноябре.