Слюнькин: Что Лукашенко может предложить новым польским властям в обмен на улучшение отношений

Глава МИД Сергей Алейник в интервью телеканалу ОНТ заявил, что Беларусь готова к диалогу с Польшей, однако он должен быть взаимоуважительным и без всяких предварительных условий:

— Мы ожидаем формирования нового правительства Польши. Посмотрим, куда польское новое правительство выведет нас в наших отношениях.

Как можно расценивать эти заявления, и будет ли реакция со стороны Варшавы на поползновения наладить диалог со стороны Минска, Филин обсудил с аналитиком Европейского совета по международным отношениям Павлом Слюнькиным.

— Если говорить про последние заявления Алейника, то они явно коррелируют с тем, что в последнее время делает Лукашенко — примиренческими словами, желанием налаживать сотрудничество с Польшей, — поясняет аналитик. — Довольно очевидно, что они рассчитывают на то, что новое правительство, которое придет, будет более открыто к диалогу, чем предыдущее.

Есть ли под этими ожиданиями серьезные основания или нет, мы увидим. Правительство в Польше пока не сформировано. Мы не знаем, кто будет министром иностранных дел. Новая власть не озвучила основные приоритеты своей внешней политики. Поэтому я бы не стал забегать вперед.

Думаю, беларусские власти попытаются использовать момент смены власти в Варшаве. Я бы ожидал, что они попытаются какой-то шаг сделать навстречу Варшаве более, чем словесный. Например, отпустив каких-то политических заключенных, связанных с Польшей, интересных Польше, – таких, как, например, Анджей Почобут.

Или если с ним не получится, то каких-то других людей. Таким образом послать жест доброй воли — мы настроены серьезно — и надеяться получить согласие из Варшавы на то, чтобы с Минском начали обсуждать какие-то серьезные темы.

Насколько это сработает — рано говорить. Какую цену беларусские власти будут ставить за это освобождение — тоже большой вопрос. Но я не исключал бы, что они будут готовы это сделать условно бесплатно, если будут ощущать, что с другой стороны есть какой-то интерес.

А почему это нужно беларусским властям? Здесь тоже, как мне кажется, никакого сюрприза нет. Это логика беларусского режима всех этих 30 лет — после периода заморозки они всегда ищут сближения и улучшения отношений.  

После 2020 года заморозка длится рекордное время, но это не значит, что стимулы изменились. Стимулы у Лукашенко прежние. Он по-прежнему хочет максимальной распределенности внешнеполитических ресурсов. Если бы с ним были готовы работать (несмотря на все то, что он совершает внутри страны) Вашингтон, Брюссель и Варшава, думаю, он бы с радостью пошел бы на диалог. Даже вопреки недовольству Москвы.

Прежде в периоды потепления отношений Минск выбирал партнера внутри ЕС, который выступал главным лоббистом изменения стратегических подходов: из санкционных, из изоляционистских – в сближение.

В разные периоды разные страны могли эти функции выполнять: Литва, Латвия, Польша. Они пытались лоббировать эту политику внутри Евросоюза, ну а Минск, естественно, через них улучшал отношения с ЕС.

Теперь среди соседей таких партнеров, очевидно, нет, и я думаю, что расчет Лукашенко как раз на то, что с новыми властями Польши может удастся хотя бы о каких-то минимальных улучшениях договориться.

Сильно сомневаюсь, что стратегически реально что-то изменить без готовности Лукашенко отказаться от своих репрессивных подходов. Для этого ему нужно реально освободить довольно большое количество политзаключенных. То есть цена стратегических перемен слишком высока, чтобы Лукашенко мог ее заплатить.

Но можно прийти к локальным договоренностям: например, открытию нескольких пограничных переходов или снятию части болезненных санкционных ограничений. В обмен на это Минск может что-то предложить.  

Первое, что мне приходит в голову, — прекращение или сведение до минимума атак нелегальных мигрантов на границу. Эта тема, которая вызывала разногласия внутри польской политики с 2021 года. Она была проблемой и для Польши внутри ЕС. Правозащитники критиковали практику польских пограничных органов по возвращению в Беларусь нелегальных мигрантов. Если такие атаки прекратятся и будет дана гарантия, что подобное не повторится, то почему бы Варшаве в ответ не пойти на какую-то уступку. Это не значит, что в итоге произойдет трансформация логики отношений, их состояния, что они вдруг станут дружелюбными или союзническими — абсолютно нет, но тем не менее, как я уже сказал, возможны какие-то локальные договоренности.

— Есть ли шансы, что Анджея Почобута могут освободить до формирования нового правительства в Польше?

— Это очень сложный вопрос, потому что, во-первых, он зависит от решения в первую очередь одного-единственного человека в Беларуси, а во-вторых, не очень понятно, зачем ему это делать, если нового правительства еще нет.

Если это произойдет в каденцию предыдущего правительства, то новые власти могут тебе сказать: ну простите, это вообще не при нас было, давайте вы нам что-нибудь еще дадите.

Но это гипотеза, это не значит, что так и произойдет. Тем более, Лукашенко несколько раз высказывался на эту тему: что Почобут должен признать свою вину и попросить о помиловании, чтобы его отпустили.

Но мы знаем, что, во-первых, Лукашенко не тот человек, который относится строго к своим обещаниям, а во-вторых, были случаи, когда политзаключенные не писали прошение, а их в итоге отпускали.

Почобут — один из примеров, власти могут рассматривать освобождение и кого-то другого. Были ограничения против польского меньшинства, закрыли некоторые организации. Можно представить, что в пакете символических жестов доброй воли будет что-то из этой части.