«Просто попасть на пятничные посиделки оперов или следователей. И послушать, как они говорят. И о чем»

– Уличные банды – это грязь. Процесс всегда идет по одним лекалам. Для неофитов романтика, – пишет российский блогер Алексей Федяров. – Криминальная романтика – один из самых раздутых фуфелов кино и литературы. Вся эта романтика, если чуть потереть – кровь, боль, сперма ржущих подонков на застывших от ужаса жертвах и опарыши на трупах.

Собрать точки притяжения. Локации по месту проживания – лучший вариант, отработанный веками. Сначала фильтр уличных тусовок, из оружия – арматура, цепи, позже ножи, затем пистолеты.

Группы вырабатывают структуры, устойчивые связи, механизмы связи и взаимодействия, алгоритмы реагирования на угрозы, проходят криминальное слаживание.

Появляется автоматическое оружие, штатные и самодельные взрывные устройства.

Очень здорово катализируют структурирование организованной преступности военные конфликты. Это – контрабанда, обученные специалисты и оружие без ограничений.

Хулиганство и вандализм – начало и низовая основа.

Изнасилование в этих кругах почти не преступление.

Убийства и разбои – главный результат деятельности банд во все времена.

Коррупция, а в нашем случае не коррумпирование, но борьба за коррумпированных силовиков и чиновников. Создание преступных сообществ.

Вопрос один. Зачем это государству сейчас? Я не про крепкое кино. Кино всегда нужно. Зачем именно сейчас раздувать этот криминальный фуфел?

Очень же просто.

Первое. Банда – это социальный лифт. Это надежда «подняться». Других почти не осталось.

Второе. Нужно пополнять колонии, а любая уличная группировка – это постоянный и надежнейший поставщик арестантского мяса.

Третье. Нет более пронизанной оперативной агентурой среды, чем блатная, особенно среди отсидевших. Это создает иллюзию контроля. Иллюзию – потому что этот хаос контролировать не смог никто и никогда.

Эту иллюзию сейчас в силовых органах активно продвигают те, кто не застал те самые банды, не дрался на тех самых улицах, не работал по тем самым бандам в адские девяностые, а заходя на кладбище, не проходит мимо могил оперов или тех самых бандитов, которых знал простыми пацанами по спорту. До этой гребаной романтики.

Я застал, дрался, расследовал и могилы вижу.

И все повторится. Только хуже. В девяностые ситуацию спасли старые опера уголовного розыска, было создано управление по борьбе с организованной преступностью, работать приходилось операм страшными методами, часто тоже преступными. Теперь УБОП расформировано.

Подчеркну – не опера БЭП в Brioni и не опера центра противодействия экстремизму могут спасти ситуацию. Только уголовный розыск. А что от него осталось?

В розыск нет очереди в кадровых службах. Там дикий кадровый голод.

Сами силовые органы пронизаны блатной романтикой. Чтобы понять, не надо многого, надо просто попасть на пятничные посиделки оперов или следователей. И послушать, как они говорят. И о чем.

И не надо доводов, что в конце все плохо и все умирают. Не все. Если кого-то застрелили, значит, кто-то убил. Нужно просто быть по правильную сторону ствола, такой вывод.

Я не против кино. Не кино меня удручает.

Меня удручает, что оно попало семенем на вспаханное, а пашет и сеет тот, кто не понимает, что творит. Или хуже – понимает.