Милашина: «Чтобы объяснить как-то мою прическу маме, мы придумали легенду»

Елену Милашину и адвоката Александра Немова избили неизвестные 4 июля 2023 года в Чечне. У Милашиной была закрытая черепно-мозговая травма, переломы кистей рук, ушибы, неизвестные облили ей лицо зелёнкой и побрили голову, Немова ударили ножом.

В интервью Скажи Гордеевой журналистка рассказала, как идет расследование по факту нападения.

— Установить личности нападавших можно было за несколько часов. Уникальный случай — работали камеры видеонаблюдения. Взяли записи в аэропорту в Грозном, еще объездили место происшествия и дорогу к нему, нашли еще какие-то камеры видеонаблюдения. Там видно, что за нами следят, — говорит Елена Милашина.

Другое дело, что сейчас назначены технические экспертизы, чтобы можно было установить черты этих людей. Но на самом деле все гораздо проще делается. У нас с Сашей были включены телефоны. Берется базовая станция, которая, допустим, покрывает аэропорт. Высвечиваются наши телефоны и огромное количество других. Смотрим, какие из них на дороге рядом с нашими, где нас били. Это вычисляет компьютерная программа. Это элементарно, они этого не сделали.

Елена Милашина рассказала, что ее мама ничего не знает о нападении на нее.

— Моя мама не знает, чем я занимаюсь. Я однажды ей сказала, что мне будет спокойнее, когда я работаю, чтобы она не нервничала, и когда я в командировке, дома должно быть все хорошо. Эти условия мой папа и брат выполняли. Хотя брат все прекрасно знает, но маму я ограждаю. Не хочу, чтобы она по этому поводу нервничала. Она не умеет пользоваться интернетом, и слава Богу.

Чтобы объяснить как-то мою прическу, мы придумали легенду, что после ковида начали лезть волосы. Сказала ей, что мой парикмахер, которому она очень доверяет, рекомендовал мне постричься налысо, чтобы стали расти крепкие волосы. Мама поверила.

Журналистка Катерина Гордеева поинтересовалась у Елены Милашиной, почему она осознанно отказалась освещать тему Украины после начала полномасштабной войны там, и продолжила писать о Чечне. 

— Это не было моей темой с 2014 года, у нас много других журналистов, которые туда ездили. Все равно есть пересечения, потому что Чечня активно задействована в «специальной военной операции».

Но, с моей точки зрения, военный конфликт нужно освещать, присутствуя на месте, работать во время военных действий непосредственно на месте. Ради этого стоило уезжать из России, рвать все связи с родными, семьей, чтобы иметь возможность быть там и видеть все своими глазами. Я не могу, слишком много держит меня здесь.