«Это напоминает отношение путинских элит к Украине, на которой они вымещают злость по отношению к США»

– Студенческие волнения в США вряд ли можно атрибутировать исключительно к скрытому антисемитизму, который вдруг снова вспыхнул с неожиданной силой, – пишет Пастухов. – Безусловно, антисемитизм является необходимым компонентом этого социального «коктейля Молотова», но играет вспомогательную роль, не большую, чем острая приправа к мясному блюду.

Но это отнюдь не само «мясо», и поэтому объяснить антисемитизмом происходящее практически невозможно.

Две позиции лежат на поверхности как «капитан очевидность»: волнения – это по своей природе ярко окрашенный в левые цвета протест против существующего порядка вещей, а форму антиизраильских выступлений он принял именно потому, что политика Израиля была проассоциирована с отвергаемым порядком вещей.

В некотором смысле Израиль оказался тем «прокси», который принял удар на себя вместо США, которые на самом деле являются для протестующих главной, но до поры, до времени не обозначаемой мишенью.

В глазах протестующих, безусловно, именно США являются гарантом ненавистного порядка вещей, но бомбят они ближневосточный Воронеж.

Это чем-то напоминает отношение путинских элит к Украине, на которой они вымещают злость и собственные комплексы по отношению к Америке. 

Вопрос, который выходит за пределы «поля очевидности», состоит лишь в том, достигло ли отторжение существующего порядка вещей внутри западных обществ критической массы?

Иными словами, являются ли нынешние студенческие протесты ограниченным во времени и в пространстве эпизодом, который может быть локализован в разумные сроки без серьезных перемен сложившегося порядка вещей, или речь идет о чем-то большем, что имеет глобальный характер и что может быть санировано лишь ценой существенных перемен мировой капиталистической системы?   

Я полагаю, что это не частный случай, и что Запад вообще и США в частности столкнулись с «идеальным штормом», напоминающим о протестах 60-х годов прошлого века, то есть о явлении, которое удалось локализовать лишь ценой серьезных подвижек буквально во всех сферах жизни западного общества.

В основе этого шторма лежит внезапно образовавшаяся многоукладность капиталистической экономики Запада и конфликт связанных с этими укладами образов жизни гигантских групп людей. Поверх этого кризиса наложились поколенческий конфликт, связанный с замедлением работы социальных лифтов, и религиозно-расовый конфликт, связанный с массовой миграцией. 

На этом тяжелом фоне сформировались две базовые стратегии выживания: нацеленная на дальнейшее ускоренное изменение капиталистической системы и ее социально-политической надстройки (левый выбор) и нацеленная на возвращение в прошлое, отказ от большинства тех изменений, которые произошли в мире и в особенности на Западе за последние три десятилетия (правый выбор).

И то, и другое есть проявление системного кризиса, а не реакция на конкретное событие (Газа).

Студенческие волнения в Америке – это «левая грыжа», которая образовалась как противовес «правой грыже» трампизма.

Думаю, что, если эту конкретную грыжу сейчас «закрыть», то она тут же выпятится где-нибудь в другом месте, потому что, как говорил Горбачев, «процесс пошел».

Меня не удивляет то, что грыжа образовалась именно в университетской среде. Современные западные университеты являются заповедниками фарисейства и ханжества. Академическая свобода в них существует только для тонкого слоя университетской аристократии, в то время как основная масса профессорско-преподавательского состава давно превратилась в академический пролетариат, живущий от гранта к гранту.

Высокие академические принципы прекрасно уживаются с «академическими понятиями», самоуправление – с диктатурой спонсоров, демократизм – с наследственной элитарностью. Не мудрено, что именно в этой взрывоопасной среде умело поднесенная спичка  привела к массовому возгоранию.