Как бывший прокурор-сиделец Архипов колхозом руководит

Александр Лукашенко сообщил, что в конце года заслушает отчеты о том, как сработали те коррупционеры, которых освободили из тюрьмы и отправили поднимать отстающие колхозы. Один из тех, о ком точно будут докладывать главе государства – бывший заместитель генерального прокурора Александр Архипов. Кстати, его Лукашенко в своей речи вспомнил персонально.

«Белорусский партизан» поинтересовался, готов ли Архипов рассказать президенту о своей деятельности.

— Александр Михайлович, расскажите, как ваши успехи?

— Стабильно нормально.

— Вам же досталось совсем отсталое предприятие…

— Убитое! Но я не отчаиваюсь. И некоторые подвижки, даже несмотря на наличие проблем, все-таки есть. Хвастаться особенно, конечно, нечем, да и незачем. Нужно работать.

— Еще год назад РСУП «Петровичи» входило в список предприятий, которые задолжали своим сотрудникам зарплату…

— Сейчас таких проблем нет. С февраля мы зарплату выплачиваем регулярно.

— Помнится, в своем первом интервью в должности, буквально несколько дней после назначения директором, вы говорили, что средняя зарплата в «Петровичах» — три-три с половиной миллиона…

— Сейчас у нас зарплата больше пяти с половиной миллионов. В принципе, летом выходило и шесть-семь. Но вы не забывайте, что для на важен сезон. И зимой на таких предприятиях зарплата всегда уменьшается, потому что работ как таковых нет. А когда идет посевная, уборочная — зарплаты растут.

— Недавно был скандал с дояркой из Глубоччины, которая месяц работала без выходных и получила всего 82 рубля… А у вас доярки как зарабатывают?

— В среднем у них выходит около четырех с половиной миллионов. Но опять же, все зависит от надоев. Больше молока – больше денег.

— Александр  Михайлович, а вы уже вникли в сельскохозяйственную тематику? Вы юрист по образованию, наверное, тяжело было так резко сменить сферу деятельности…

— Разбираюсь каждый день! И литературу специальную читал. Но то, что написано – это одно, а то, что каждый день перед глазами в реальности – совершенно другое. Поэтому некоторые проблемы приходится решать методом проб и ошибок.

— А советники у вас есть, которые могут что-то подсказать?

— Советуюсь регулярно с теми, кто всю жизнь посвятил сельскому хозяйству. Есть друзья, товарищи, которые понимают в этой теме.

— Вы говорили, что самая большая проблема в вашем хозяйстве – нехватка людей. Может, удалось ее решить?

— Пока нет. Кадровый голод есть.

Еще одна проблема – отсутствие жилья в хозяйстве. Я не могу собрать команду квалифицированных специалистов, которые согласились бы здесь работать. Думаю, если мог предложить человеку жилье, со специалистами проблем бы не было. Но я не опускаю руки. Ищу! Потому что понимаю: один в поле не воин.

Те, кто много лет здесь отработал, перестраиваются сложно. По сути, их устраивало то, что было. К переменам, к реформам многие не готовы. Нужны люди, которые заинтересованы работать на конкретный результат. А здесь просто рисовали цифры…

— К вам сейчас какие-то проверки приходят?

— Как и ко всем – мы ничем не выделяется, таких хозяйств много в стране. Да и самое главное, чтобы проверки не мешали работать. Ведь когда приходят и указывают на недостатки с позиции помочь – это для пользы дела. Исправил ошибку и работай дальше. А если не хочешь исправлять, скрываешь проблемы – тогда да, нужно наказывать.

Сельское хозяйство – такой тонкий организм, тут каждый день могут возникать проблемы, только успевай поворачиваться! Это жизнь…

— У вас есть какой-то конкретный план по выводу вашего хозяйства на стабильный средний уровень?

— Это не одного дня дело. У нас миллиардные задолженности перед кредиторами. Одно дело, если бы мне дали предприятие, которым я начал руководить с чистого листа – тут другой спрос. А когда у нас задолженности перед государством и субъектами хозяйствования – эти проблемы, щелкнув пальцами, в один момент не решить. Тут хотя бы выжить! Ты ж даже не можешь полноценно распорядиться тем, что имеешь…

— Почему?

— Потому что счета заблокированы. Я же объясняю: у нас миллиардные задолженности, больше 200 субъектов хозяйствования, которым мы должны! И люди ведь обращаются в суды… А чтобы это все погасить… Ну я вам на пальцах объясню: доходная часть предприятия порядка 18 миллиардов в год, а долгов у нас – сотни миллиардов.

— Старыми деньгами, надеюсь?

— Да.

А предприятие же живое, все время что-то надо. Зарплаты, обновление техники — все нужно просчитывать детально, до самых мелочей, детально. К тому же с 1 июля мы не имеем вообще никакой государственной поддержки. Ни копейки! И нам сложно.

— А за счет чего вы платите зарплаты?

— Зарабатываем. Производим молоко, мясо. Заработали – заплатили.

— А долги из каких средств гасите?

— Чтобы предприятие могло погасить такие долги, нужно развиваться, хотя бы значительно увеличить поголовье коров. И то трудности будут. Потому что на мясо, которое продается населению, и на мясо, которое мы сдаем, – совершенно разные цены! А цены должны быть рыночными. Но это проблема актуальная для всех.

Некоторые коллеги говорят мне, что у них задолженность перед кредиторами 5-7 миллиардов. А у меня 70-80 миллиардов старыми деньгами, а если еще приплюсовать судебные издержки, так еще больше выйдет. А доходная часть в месяц – полтора миллиарда. В общем, сумасшедшие цифры.

— Понимаю, что глупый вопрос, но, может, найти инвестора?

— Так найти б такого! Это лучший вариант был бы. Но выкупить долги, плюс активы предприятия – около 200 миллиардов прежними деньгами. Ну и какой инвестор на это подпишется? Не было бы долгов – предложение могло бы быть привлекательным. А так нет дураков, которые просто так на ветер готовы выкинуть 5-7 миллионов долларов. Не те времена.

Хотя мы не отбрасываем и этот вариант. Но понимаем, что те гири, которые сформировались за последние пять-шесть лет, очень тяжелы.

Но все равно я не унываю, не опускаю руки. И верю, что можно выйти из любого кризиса. Было бы желание.

— И откуда ж у вас такой оптимизм?

— Интересная работа. Нормальная. Если честно, мне пока даже нравится. Я вижу конкретный результат своего труда, вижу движение…

— Александр Михайлович, а каким вы видите свое будущее? Неужели до конца дней будете рай в «Петровичах» строить?

— Не знаю. Пока не знаю. И не хочу загадывать. Как Карнеги говорил: «Никогда не вспоминай прошлое и никогда сильно не надейся на будущее. Живи днем сегодняшним». Вот я и живу, далеко наперед не загадывая…

Для справки

РСУП «Петровичи» находится в деревне Заречье Смолевичского района Минской области. Площадь сельхозугодий хозяйства насчитывает 4605 га, из которых 3968 га приходится на пашни.

Хозяйство специализируется на животноводстве мясо-молочного направления, а также занимается растениеводством: выращивает пшеницу, кукурузу, ячмень, тритикале, рожь, гречиху, овес, картофель.

Есть в «Петровичах» несколько ферм: две молочнотоварные и две по откорму крупного рогатого скота; четыре зерносушильных комплекса, три зернохранилища и одно хранилище для овощей.

Технопарк «Петровичей» включает три кормоуборочных и шесть зерноуборочных комбайнов, 27 тракторов, 16 грузовых машин. Хозяйство сдает в аренду спецтехнику.

Инфраструктура состоит из двух средних школ, детского сада, двух домов культуры, двух библиотек, шести магазинов, двух амбулаторий.

В деревне есть два памятника жертвам Великой Отечественной войны.

За что сидел?

В одном из своих выступлений А.Лукашенко рассказал, что Архипов, будучи в должности заместителя генпрокурора, попытался не дать ход уголовному делу, связанному с гибелью человека в ДТП. По словам президента, пьяный сын бизнесмена управлял мотоциклом и попал в аварию, его пассажирка погибла: «Архипов помог его отмазать за золотой слиток и бутылку коньяка».

В 2014 году он был осужден Верховным судом на шесть лет лишения свободы за получение взятки и превышение служебных полномочий.

26 января 2016 года был назначен директором сельскохозяйственного предприятия «Петровичи».

Кстати, по одному уголовному делу месте с Архиповым проходил и экс-председатель Палаты представителей Владимир Коноплев. Но колонии ему все-таки удалось избежать – Коноплеву за «недонесение о преступлении» присудили штраф в 900 базовых величин (по тем временам – около 13 тысяч долларов).

Суд по этому делу был закрытым.