«Корни убийства ведут к политическому руководству Чечни»

Экс-депутат Госдумы РФ Геннадий Гудков выступил на суде по делу об убийстве Бориса Немцова.

Архивное фото, ria.ru

Заседание в Московском окружном военном суде на процессе по делу об убийстве Бориса Немцова 1 декабря выдалось жарким. Подсудимые и их защита с раздражением отреагировали на выступление в суде бывшего депутата Госдумы Геннадия Гудкова, приглашенного адвокатами семьи Немцова в качестве свидетеля.

За свои показания о том, что к убийству политика причастно руководство Чечни, а исполнители — всего лишь «шестерки», Гудков был назван одним из подсудимых «шестеркой Запада».

А его мнение о Размане Кадырове суд предпочел не слушать при присяжных — мотива-то в убийстве следствие не установило.

По версии следствия, просто водитель замкомандира батальона «Север» Руслана Геремеева, Руслан Мухутдинов (организатор, в розыске) ни с того ни с сего решил убить Немцова и привлек для исполнения сидящих ныне на скамье подсудимых Заура Дадаева (предполагаемый убийца), братьев Анзора и Шидида Губашевых, Темирлана Эксерханова и Хамзата Бахаева (соучастники, помогавшие в слежке и сокрытии улик. Изначально трое, включая Дадаева, признали свою вину, потом отказались, сославшись на то, что они были даны под пытками).

Прокуроры же с помощью билингов показали, как следствие вышло на подсудимых, после чего завершили представление своих доказательств.

Судья Юрий Житников сразу попросил свидетеля не говорить о политической подоплеке, потому что этого нет в обвинении. «Странно… — удивился Гудков. — А разве может быть какой-то другой мотив?». Судья не ответил. Прокуроры тоже.

С убитым, по его словам, они были близкими по духу товарищами.

— Конфликты были между Вами? — спросил судья.

— Нет. Если не считать, что я постоянно упрекал его за то, что он крайне пренебрежительно относится к личной безопасности. Как специалист в области безопасности я понимал, что Борис сильно рискует, проявляя такое безразличие, — вспоминал Гудков, отмечая, что благодаря своей прошлой службе в КГБ он получал информацию из источников в органах безопасности. — Я делал ему замечания, просил предпринять хотя бы элементарные меры безопасности.

Он не соглашался. Считал, что его публичная деятельность является его защитой и никто не посмеет исполнить угрозы, которые он получал, особенно в последнее время. У нас были бурные споры. Но как мы теперь знаем, я, к сожалению, был прав.

По словам Гудкова, угрозы в адрес Немцова «шли потоком». Через соцсети, телефон. За ним было установлено наружное наблюдение. «Это как правило была организация вроде «нашистов» — «нодовцы». Вполне возможно, что наружку осуществляли и профессиональные службы. Поэтому я его предупреждал, что нельзя так халатно относиться к вопросам собственной безопасности. 

Если бы у него был хотя бы охранник, то, думаю, у ребят (Гудков кивнул на «аквариум») было бы гораздо больше проблем с организацией этого убийства».

— Я знаю, как было организовано убийство. Корни ведут к политическому руководству Чечни, — заявил Гудков, ссылаясь на информацию от своих источников, в том числе, в правоохранительных органах.

По его словам, Немцов был удобным объектом для провокаций и преследований, «и, увы, он стал мишенью для политического убийства, совершенного у стен Кремля».

Судья попросил свидетеля соблюсти процессуальный момент: либо раскрыть свои источники, раз он представляет это как доказательства, либо не говорить об этом.

— Если я назову эти источники, им будет грозить смертельная опасность. Думаю, Вы понимаете, о чем я говорю, Ваша честь... — ответил свидетель. Судья промолчал.

Напомним, за день до этого выступавший в суде Илья Яшин заявил, что единственный, кого мог опасаться Немцов, — это Рамзан Кадыров.

Далее присяжных попросили покинуть зал — адвокат Вадим Прохоров оглашал показания свидетеля на следствии, где тот, отвечая на вопрос, имели ли место публичные высказывания Немцова о событиях в Чечне, говорил о Кадырове и что «после восхождения на престол Кадырова», Чечня стала превращаться в анклав, где не работают российские законы, и «там давно главнокомандующим почти всех силовиков является Кадыров». «Репутация великого ужасного приносит ему [Кадырову] массу политических, и не только, дивидендов», — говорил Гудков. По его словам, о том же говорил Немцов. Теперь в суде Гудков добавил:

— Если мы посмотрим на Чечню, это какое-то издевательство над российским законодательством. Мало того, что Кадыров объявляет себя личным пехотинцем, он собирает людей, которые клянутся ему в верности, проводит молебны силовиков, — свидетель обронил, что подсудимые могли быть просто «шестерками».

— Почему вы называете нас шестерками!? Я сам кого хочу сделаю «шестеркой». А вы «шестерка» Запада! — отреагировал Заур Дадаев. Судья сделал ему замечание.

«Все о Кадырове и о Кадырове говорите! Вызывайте тогда сюда свидетелем, чтоб он выступал тут!», — проговорили другие подсудимые, словно не зная, что на вызове Кадырова как в суд, так и к следствию семья Немцова настаивает давно.

На вопрос адвоката Вадима Прохорова Гудков уточнил, что он полковник запаса, служил в советской армии и 11 лет в КГБ, где курировал оборот оружия. При увольнении человека с воинской службы, по его словам, оружие подлежит обязательному отстрелу с сохранением гильзы и пули для учета и накопления данных.

Но отстрел проводит не сам военнослужащий, который сдает оружие, а специальная служба (подсудимый Заур Дадаев утверждает, что сначала он уволился, а потом сам отстрелял оружие). «Сотрудник получает обходной лист, сдает оружие, спецсредства, после этого проходит различные инстанции, в том числе медкомиссию.

Это довольно долгая и строгая медкомиссия, сдаешь сейф, печать, бронежилет, если выдавали. Я не встречал нормативного акта, которые обязывал бы самого военнослужащего при сдаче оружия производить отстрел или иные действия. Это делают специально обученные люди с определенной периодичностью, например, раз в 5 лет. Они составляют на эту тему акт».

— Без медслужбы это можно сделать? — уточнил Прохоров.

— Нет. Специалистам задача выявить реальные проблемы со здоровьем, чтобы потом не было исков, — по словам Гудкова, такой порядок увольнения практически во всех силовых структурах и за короткий срок все эти процедуры нельзя пройти.

Защитникам подсудимых эти пояснения не очень понравились, они заявили, что задавать Гудкову вопрос о сдаче оружия нет смысла»: он служил давно. Да и в каждом регионе якобы есть свои инструкции.

— Не надо вводить в заблуждение, такого нет, — отреагировал даже судья.

Отвечая на вопрос, знает ли Гудков Руслана Геремеева (тот сначала был подозреваемым по делу, потом срочно переведен в статус свидетеля, по некоторым данным, сейчас находится в Эмиратах), экс-депутат комитета Госдумы по безопасности сказал, что много слышал о нем, и лично знал его двоюродного брата, депутата Госдумы Адама Делимханова: «Гемереев человек из ближайшего окружения руководства Чеченской республики.

Он являлся особо доверенным лицом, которому поручалось решать особо важные задачи. Я долгое время руководил крупнейшим в России холдингом по безопасности и мы часто встречали его имя.

Он выполнял задачи, либо связанные с охраной высокопоставленных лиц из Чечни или сопровождением бизнеса, которые приводили к каким-то конфликтам. Его имя часто встречалось в сводках, связанных с разборками.

— У вас была информация о том, что Геремеев, Дадаев и все сидящие здесь готовили убийство Немцова? — спрашивала защита.

— До убийства, конечно, информации не было. Я думаю, что ни у Бастрыкина, ни у Чайки такой информации тоже не было. И у Бортникова тоже.

Отвечая на вопросы адвоката Бюрчиевой, Гудков говорил, что с декабря 2014 года до февраля 2015 года вокруг Немцова «сгущались тучи», в отношении него участились провокации и наружное наблюдение. Адвокат требовала точных дат: число, время, показывая присяжным, что свидетель мол, не, конкретен.

— Вы спокойно отвечайте. И так в какие даты угрожали… — наигранно то и дело переспрашивала адвокат. Гудков смотрел на нее изучающее: «Вы действительно адвокат?». «А вы по трибуне соскучились? Нам все понятно», — парировала дама.

— Не волнуйтесь, нам тоже уже давно и глубоко все понятно, — ответил ей Гудков.

— Ваша честь, он уже на себя функции председательствующего берет!

Засмеялись даже приставы. Судья требовал прекратить перепалку: «В зале сейчас уже вулкан взорвется». Вскоре Гудкова отпустили. Судья просит присяжных не принимать во внимание квалификацию действий подсудимых с его стороны.

— Сейчас мы сосредоточимся на детализации и посмотрим, как Следственный комитет в столь краткий срок вышел на подсудимых, — анонсировала прокурор Мария Семененко. Она зачитала ответы из компаний сотовой связи («Вымпелком», МТС и «Мегафон»), через сектора действия базовых станций которых 27 февраля 2015 года проходил маршрут следования Немцова и его убийц. Устанавливали их по номерам базовых станций. Следователей интересовали Большой Москворецкий мост, Красная площадь, Ильинка (вход в ГУМ), Манежная площадь, Никольская улица, площадь Революции, Трубниковский переулок, улица Варварка, Болотная площадь, Староваганьковский переулок, Новый Арбат, Новинский бульвар. По последним улицам следовали убийцы после преступления, то есть после 23:31.

«Билайн» направил в СК информацию о соединениях, которые зафиксировали с 21 часа 27 февраля до часу ночи 28 февраля базовые станции на указанных улицах (телефоны подсудимых были либо с сим-картой «Билайна», либо — «Мегафона»). Итак. Телефон 8-963-696-79-23 (по версии следствия, это номер конспиративного телефона, которым пользовался Заур Дадаев) связывается с 21 до часа ночи с номером 8-963-696-79-84 (обвинение считает, что это один из конспиративных номеров и им пользовались Анзор Губашев и Беслан Шаванов).

Рядом с домом Немцова, на Пятницкой абонент с номером 79-23 находился в 17:33 и 17:42 27 февраля. Стоял он там и в предыдущие дни, как и номер 79-84.

— Номер 79-84 вообще все время стоит на Пятницкой, 79-23 чаще уезжает, — отмечала прокурор. Абоненты созванивались между собой. При этом с ноября по февраль хозяева телефонов нередко переставляли симки, в том числе на номер Шадида Губашева, но IMEI был один.

23 и 24 февраля один из абонентов зафиксирован на улице Кременчугская, расположенной рядом с Веерной (где подсудимые жили). А 22 февраля абонент 8-963-696-79-23 зафиксирован на улице Ивана Франко (там жил Бахаев). Семененко отмечает, что этот абонент включается то днем, то вечером, при этом не каждый день. «Отдыхает парень», — комментировала Семененко и вернулась к 27 февраля.

— Значит, 21:44, Борис Ефимыч вышел из машины (водитель высадил его на Большом Москворецком мосту). 21:53 он заходит в ГУМ. Посмотрим, где же в этот момент находятся эти телефоны, — говорит Семененко.

Номер 8-963-696-79-84 включается на Красной площади за минуту до того, как Немцов зашел в ГУМ. В 21:52 и 21:54 указанные абоненты в достаточной близости от Немцова, как и в момент убийства. Согласно данным системы «Поток», после убийства Немцова машина ZAZ Chance выезжает с Большого Москворецкого моста, едет по Болотной набережной, потом по Большому Каменному мосту, Никитскому и Новинскому бульварам и в итоге приезжает в Трубниковский переулок.

Зачитали протокол обыска в жилище Дадаева в Малгобеке от 7 марта 2015 года. В квартире изъяты мобильный телефон Samsung, пять патронов и вязаная шапка черного цвета, в которой был предмет, похожий на гранату с запалом.

Заключение института криминалистики ФСБ по пяти патронам, изъятым в квартире, гласит, что патроны пригодны для стрельбы. По четырем гильзам с моста эксперты сделали вывод, что они изготовлены на одном предприятии в одном и том же году с двумя гильзами из квартиры в Малгобеке. Подтвердить или исключить, что индивидуальные штампы гильз были с одинаковой оснасткой, эксперты не смогли.

Присяжным показали гильзы, изъятые с моста (все они прошли через тело Немцова) и предложили взять их в руки, посмотреть маркировку: «Обратите внимание на характерный красный цвет на гильзах».

На этом обвинение неожиданно завершает представление доказательств. Судья предлагает защитникам начать излагать свои 6 декабря. Те говорят, что не ожидали, и просят дать им время на подготовку. Судья напоминает, что уже просил их представить список доказательств. Следующее заседание — 6 декабря.